WORLD OF WARCRAFT
Поймай момент, и оглянись, и вдруг пойми уже,
Как плавно смерть влетает в жизнь, звеня на вираже.
Ей не по-детски хорошо скользить в крутом пике
И жизнерадостный смешок таить на языке.
Летит — и небо не вертись, вслепую, наповал,
И попадает точно в жизнь — ты так не попадал!..
Поймай момент, открой и склей осколки за собой.
Придет Харон. Ему налей — он не пошел на бой,
Он тоже хочет сторожить момент, когда с небес
Так плавно смерть влетает в жизнь с судьбой наперевес.
Orest // Орест
миджорни, арты, as you wish

---

Орест и Вильга  одинаково тоскуют по вечному лету и вечной весне, по золотистому солнцу над Анклавом Фарстрайдеров. Там его сейчас не увидеть - только мутный от пепла и мертвечины воздух, и трава стала серой, а не золотой.
Они оба видели как пал Луносвет. Как Плеть забрала их родных и друзей.
Они вместе жгли тела убитых, чтобы те не поднялись ожившими мертвецами.
Два самых юных лучника в отряде следопытов-фарстрайдеров.
Только вот Вильга, кажется, ищет, где бы сложить наконец тоже свою голову, выбирает самые опасные задания, вечно попадает в неприятности.
Орест упорно цепляется за нормальность, остается среди живых, служит в Запределье, упертый, дерзкий, не любящий компромиссов.
Вильга попадает в плен в  Смертхольм к Дар'Кхану предателю - по дурости, по наивности. Орест злится, но идет выручать.
Вильга предпочитает уйти вслед за мертвецами - искать капитана Кольтиру. Орест отчаянно старается этому помешать. Не получается
Может быть из-за этого Орест так не любит капитана Кольтиру, хотя Вечное Солнце свидетель, никто не подражал живому Кольтире больше чем Орест - та же любовь к женщинам и посиделкам, те же дурацкие шутки порой, за которые могут и звания лишить.
Но капитан погиб - ушел один, приказав отряду отступать и стал частью Плети по вот этой своей глупости. Орест расценивает это как предательство.
Но несмотря на эту нелюбовь, Орест все равно отправляешься с отрядом эльфийских лучников в Нортренд и видит... все вот это вот - и ледяные поля, усыпанные костями драконов и летающие некрополи от которых за много миль веет смертью. Видит лукавство живых и верность немертвых и его мир... ломается, переворачивается перемалывается в этих жерновах.
А вокруг - Плеть. Та самая Плеть, что полностью уничтожила всю его прежнюю жизнь.

---

Смотрите, Орест - это по сути NPC, который появляется полтора раза в квестах и последний раз в аддоне "Легион" - когда он прыгает в портал впереди Верисы Ветрокрылой с воплем ЛИРООООЙ "ясправлюсьчегомневастутждать" а потом мы его полумертвого отбиваем от адских гончих и он вроде как на этом заканчивается.
Он цепанул мое сердечко и я предлагаю развить его характер и судьбу - от "птенца" в отряде следопытов и вместе с моей третьей лучницей в пятом ряду провести через Калимдор, Нортренд, может через Пандарию и далее до очередного нашествия демонов.
Что вы захотите с ним делать дальше - можно обсудить. Можно оставить среди живых.
Можно насыпать стеклишка и воскресить темным рейнджером, а то вот Сильване служить некому, всех переманил проклятый Эбон Блейд.
Тогда у нас прибавится конфликтов - потому что Вильга-то Сильвану и Подгород предала (и опять из-за Кольтиры. чтоб его!)
В общем давайте это все крутить, красиво помирать за Луносвет, до хрипоты спорить, что нам делать с рыцарями смерти (Орест ненавидит дэка, хоть и сотрудничает с ними)
Капитан Кольтира может вполне драть нам уши во флешбеках и далее везде.

---

Ваш пост

Люди, жившие здесь когда-то называли это место восточным Лордероном.
Лор-де-рон.
Вильга смакует слово на языке, звук перекатывается как мелкий речной камушек, но она тут же спохватывается и замирает. Глупо. Вурдалаки плохо слышат, больше чуют живую плоть, но в округе все еще может быть полно тех, кто слышать может — и живые среди них опасны не меньше, чем мертвые.
Те живые, что уцелели. От Нового Авалона почти ничего не осталось.
Вильга вздыхает, осторожно садится на корточки и вглядывается в отпечатки сапог и конских копыт на пепле.
Пепел. Плеть всегда оставляет позади себя только пепел, вурдалаков и голодных призраков. Вильга все еще заходится удушливым кашлем, просыпаясь среди ночи, когда ей снятся тлеющие, мертвые леса Кель'Таласа.
Из всего отряда уцелели только она да Орест.
Самые младшие. Те, над которыми вечно беззлобно посмеивались из-за их неопытности, вечные мишени для розыгрышей, испытаний, посвящений. Те, которых прикрывали до последнего.
И это, то что она выжила, когда остальные мертвы, кажется ей до сих пор неправильным. Несправедливым. Потому что сны не отпускают. Память — не отпускает.
Как будто она все равно немножко мертвая, пусть и все еще живая.
Живая, упорно идущая по следам мертвецов.
Вильга не очень хорошо представляет, что будет делать, когда она все же найдет...
Донесения приходили противоречивые — из разведчиков мало кто возращался. О мертвых рыцарях до сих пор говорили разное — что они могут пронзить твое дело ледяной стрелой, залить тебя чумой или заставить твою кровь вскипеть в жилах.
Что из этого сейчас умеет капитан Кольтира проверять не хотелось.
Вот только Вильга поклялась его найти.
Тогда, давно, они вернулись с отрядом только для того, чтобы забрать его тело.
Ее не пугали развалины и выгоревшая земля, ее даже почти не тошнило от запаха разлагающихся трупов, лишь изредка она отворачивалась, чтобы не видеть как воронье выклевывает им глаза, раздирает горло и щеки.
Ее до сих пор мучает другое.

Почему Солнце не останавилось?
Капитан Кольтира мертв, как и все остальные ее друзья, но мир не замер ни на секунду. Где-то там далеко, механические часы в Даларане все так же размеренно отсчитывают время, по периметру истерзанной, иссеченной шрамами земли Кель'Таласа все так же шелестит листва. И облака над головой почти такие же — рваные, перистые, алые по краям — как две недели назад, или как месяц назад, или десять лет назад, когда...
...когда она отчаянно зевает, сменившись утром с караула, и засыпает прямо у догорающего костра, и чуть не падает в него носом, когда Кольтира подхватывает ее.
Нет, не вспоминай, не надо!
...когда хмельное вино в День Солнцеворота течет рекой, и над столбом в центре поляны вспыхивают искры, и она крепко сжимает чужую ладонь, и кружится, кружится, пока листья  и небо не сливают в одно, а они c Кольтирой со смехом валятся на траву.
— Еще раз! Мы должны выиграть, Кольтира! Еще раз!...
Не вспоминай!
...Когда он подкрадывается сзади, а она чуть не пускает ему стрелу между глаз, и сама пугается этого так, что падает спиной в глубокий ручей. И Кольтира прыгает следом.
Нет.
Вильга жмурится и часто-часто моргает.
А потом двигается от развалин Нового Авалона на север.
Осторожно, медленно, то и дело припадая к земле и прячась за кустарником.
Ее истрепанные доспехи сейчас непонятного землистого цвета — совсем не похожи на те, что носят рейнджеры, но это и хорошо. Вот только яркое пятно рыжих волос может ее выдать, но и те острижены коротко — не ухватить.

FIREFLY
... лишь в потёмках я вижу путь...
Malcolm Reynolds // Малькольм «Мэл» Рейнольдс
Nathan Fillion

---

Капитан космического корабля "Серенити", бывший военный, оказавшийся на проигравшей стороне в Войне за независимость, благородный контрабандист и в целом весьма незаурядная личность. Он безо всяких сомнений расправляется со своими врагами, но при этом готов защищать свою команду, даже если их взгляды не совпадают. Птица-мать — может покормить, может наподдать.
Мэл родился на планете Шэдоу и, возможно, скорее всего, стал бы в итоге фермером, в семье которых и родился, но началась война, которая переломила весь ход его жизни. В итоге после окончания войны он приобрел космический транспортник, который назвал в честь долины Серенити, где происходила последняя битва в войне, которую они проиграли. Возможно, для Мэла эта война не кончится никогда — он по-прежнему носит коричневый форменный плащ, в День Независимости не прочь оказаться в баре, полном сторонников Альянса, чтобы затеять хорошую драку и почесать кулаки, да и название его любимого корабля говорит само за себя.
Однако он благороден и честен в своем роде — не заберет лекарства у тех, кому они действительно нужны, поможет тем, кому хуже (объективно, таких вообще сложно найти во всей вселенной, но мы стараемся), хотя никогда не прочь вставить палки в колеса Альянсу, поможет даже незнакомцу, если это потребуется, хотя, возможно, и в ущерб себе. Не в последнюю очередь, именно поэтому Саффрон удалось так легко обвести его вокруг пальца.
Но главное, что есть у Мэла, помимо его невероятной самоиронии, конечно, это его преданная и верная команда — не каждому капитану так везёт.

---

Моё маленькое шипперское сердце требует хэппи-энда (хотя по этому фандому его даже в фанфиках нет, явно дело гиблое). Ироничных пикировок, невероятных приключений, драк в баре! (шучу, драки в баре — это ты уж сам давай)
Хочу придумать классный сюжет вместе и сыграть его, а ещё поиграть всякие драматичные стекольные альты (или не альты). Есть всякие дурацкие (и не очень) сценарии, которые я хочу обыграть, но нужен союзник в этом деле.
Связаться со мной можно в лс или в гостевой, могу дать свой телеграм. Пишите, звоните в любое время суток. Из требований для вас — только существовать и отозваться на заявку. Алюминь 

---

Ваш пост

Сладковатый с хвойными нотками аромат благовоний окутывал просторный шаттл, позволяя глубже погрузиться в медитацию. Мерный гул Серенити – уже привычный, ненавязчивый – не отвлекал, а только больше помогал расслабиться – всё в порядке, всё как обычно, двигатели работают, и где-то там, за пределами шаттла бурно кипит жизнь. А раздражение в свою очередь ещё кипело в душе Инары, но с каждым вздохом, с каждым слогом проносящейся в уме литании, становясь чуть меньше, всполохи почти не задевали чувствительных мест души, позволяя компаньонке спокойно наблюдать за состоянием своего эмоционального тела. Очистить разум от навязчивых мыслей было сложней, они то и дело сновали туда-сюда, беспокоя и тревожа, но Инара привычно наблюдала за ними, ожидая, когда бурное течение мыслей замедлится до состояния стоячей воды, которую чуть-чуть колышет ветерок. Как вода, нагреваемая для привычного ароматного чая – бурное кипение сменяется понемногу спокойствием. Если, конечно, воду дальше не нагревать.

С последним, если отойти от метафор, в последнее время ситуация осложнилась. После пристального анализа очередной беседы с капитаном Рейнольдсом у Инары сложилось явственное ощущение, что он нарочно делает примерно всё, чтобы вывести её из себя, просто ради собственного удовольствия. И, если до какого-то определённого момента это можно было бы трактовать как особо изощрённую форму флирта (а с какой только ни приходилось сталкиваться компаньонке за долгие годы плодотворной работы), то в итоге стало выглядеть как издевательство. Во всяком случае, самой Инаре было вообще не смешно.

Благодаря хаотичным перемещениям "Серенити" в пространстве крайнего космоса, Инара уже не один и не два раза за этот месяц умудрилась нарушить договорённости с несколькими клиентами, а своей репутацией она весьма дорожила. Разговоры с Мэлом не приводили ни к чему, кроме очередной ссоры с завуалированным предложением покинуть корабль, если компаньонку больше не устраивают результаты выполнения договора. Хотя Инара смутно предполагала, что сам Мэл уже давным-давно забыл, что входит в этот договор. Во всяком случае, первый же пункт про "шлюх", он забыл в первые же два часа, как её нога ступила на корабль. Что её вообще удивляло теперь?

И всё же на Серенити ей было удобно. В те редкие месяцы, когда команда корабля не ввязывалась в какую-нибудь очередную самоубийственную авантюру, Инаре вполне успешно удавалось работать. С ними было весело, с ними она действительно чувствовала себя в безопасности. Как... дома, пожалуй. Но не те Дома компаньонок, а настоящий дом, как она себе могла его представить по рассказам... той же Кейли, например. Или воспоминания Саймона из детства. Впрочем, доктор редко с ней откровенничал. Как будто сталкиваясь в полутёмных скрипучих переходах Серенити, они, не сговариваясь, натягивали маски вежливости и вели себя как на светском балу. Понятные лишь узкому кругу людей правила игры. Должно быть, со стороны это выглядело довольно комично в этой ситуации. Но заходя в свой шаттл, всё ещё её, задрапированный тяжёлыми бархатными тканями, наполненный знакомыми восточными сладковатыми ароматами духов и благовоний, с её вещами – красивой одеждой, украшениями и прочими атрибутами той жизни, которую она вела, Инара чувствовала себя намного спокойней. Как будто кусочек её собственного мира в пустынном холодном космическом пространстве.

За пределами шаттла что-то шумно грохнуло и кто-то выругался. Компаньонка, не торопясь, вышла из состояния медитации, делая более быстрые вдохи, и открыла глаза. Маленький островок покоя исчез, вернулась реальность, но эмоционально Инара чувствовала себя намного лучше. Вероятно, у команды какие-то дела на Осирисе, отсюда и шум перетаскивания вещей, топот, необычайное оживление. Возможно, Джейн как обычно что-нибудь уронил, а учитывая, что на меньшее он не разменивался — что-то весьма тяжёлое.

...и всё же на краю сознания ещё ощущалась капелька раздражения на то, что Мэл вовремя не предупредил её о прибытии на Осирис. Она могла бы встретиться с таким количеством старых знакомых! Но зачастую люди высшего света – народ занятой, и предупредить их за час до встречи вовсе недостаточно. Некоторых вещей капитан Серенити точно никогда не поймёт. Инара разрешила той самой капельке раздражения находится где-то на окраине прочих эмоций, поднялась на ноги и неторопливо оделась. Всё-таки о некоторых встречах ей удалось договориться – не прямо сейчас, но всё равно неплохо, а на Осирисе можно совершить отличную прогулку, насладиться местной архитектурой и едой – наконец-то, цивилизацией. Не помешало бы и запас кофе пополнить, в конце концов. И, быть может, шоколада.

Плавно выскользнув из шаттла, Инара почти сразу столкнулась на лестнице с Кейли, которая деловито несла куда-то средних размеров коробку, в которой что-то характерно гремело.

— Привет, – компаньонка привычно улыбнулась. Маленький механик Серенити была едва ли не единственным членом экипажа, кому Инара улыбалась по-настоящему искренне. За то время, что она провела на корабле, Кейли стала для неё кем-то вроде meimei, младшей сестрёнки, к ней нельзя было относиться без положительных эмоций. – Чем-то занята?

Завести светскую беседу для Инары было самым простым и доступным способом навести собеседника на мысль о приятной освежающей прогулке. Хотя она бы не удивилась, выбери Кейли возможность все эти несколько часов копаться в двигателе – с неё станется. Но и за эту увлечённость Инара её и уважала.

WORLD OF WARCRAFT
Lor'themar Theron // Лор'темар Терон
арт или любая подходящая на ваш вкус

---

● В прошлом простой следопыт, потом долго и уполно взбирался по карьерной лестнице (лейтенант, капитан и так далее), а стал в итоге правящим лордом Кель’Таласа.
● Пережил Вторую, Третью и Четвертую войны. Будем надеяться, что новых уже не будет.
● Во время вторжения Плети потерял глаз, но это не помешало ему остаться отличным воином. Да и вообще ему идет, а шрамы украшают мужчин и вот это вот все.
● Своими руками убил бывшего друга Дар'Кхана Дратира, тем самым отомстив ему за предательство Кель’таласа.
● Опытный боец: и мечом вдарит, и из лука постреляет.
● Мудрый и толковый правитель, ведущий свой народ к процветанию. Ну, он честно пытается.
● Привел эльфов крови в Орду, частью которой они являются и по сей день. Правда, во времена Пандарии Лор’темар тайно обсуждал с Варианом возможное возвращение син’дорай в Альянс, но все планы случайно сломала Джайна, устроив чистку эльфов в Даларане.
● Во всяких замесах часто можно увидеть его на передовой, потому что как иначе?

---

Итак, тут на ваше эльфийское тело будет ого-го очередь, так что зачитываю вам весь список пожеланий:
— давать пиздюлей Кольтире, потому что он пропадает на Базаре и местами стебет и третирует во время занятий "птенчиков" и вообще кочует с повышения на понижения звания раз в двести лет
— давать пиздюлей Вильге за то, что лечит троллей Амани
— быть батей для всего отряда
— дружить с Дратиром и говорить, что ему можно доверять, а потом чет не дружить (может что случилось?) (Дратира пока нет, НО ЭТО НЕВАЖНО)
— обижаться, что Сильвана предала вашу настоящую МуЖиЦкУю дружбу ради какого-то бородатого мужика
— играть флешбеки о счастливой жизни фарстрайдера под пятой не_той_Виндраннер

От себя: готова играть в любом времени. Могу хилить пристом в вашей пати, когда в очередной раз пойдем на троллей. Могу вместе с вами стучать булавой по тыковкам вурдалаков, если дела королевские отпустят. Могу потом поддерживать в праведном гневе, что Гаррош, скотина такая, нас не ценит. И вообще пойдемте в Альянс.
Мы, конечно, никуда не пойдем из-за Джайны, но она очень хочет поизвиняться за произошедшее в Даларане.
Стучитесь в гостевую, там дадим при необходимости все явки и пароли для связи, очень вас ждем :3

---

Ваш пост

Он просил, нет, он умолял ее не возвращаться в Терамор, но Джайна осталась глуха к его просьбам. Выверенным, отточенным годами движением руки она создала портал и шагнула вперед, оставляя Кейлека наедине со зловещей тишиной. Нельзя было поступить иначе, ее место было там.
Город, в котором ранее кипела жизнь, теперь обратился в руины и пепелище, усеянное трупами. От увиденной картины волшебница замерла, точно вкопанная. Она не могла и не хотела верить в то, что это действительно произошло. Что город и его защитники, которые доверили ей свои жизни, были безжалостно убиты.
— Зачем… — с ее приоткрытых губ сорвался хриплый шепот. — Зачем ты сделал это, Ронин?
Джайна упала на колени, закрывая лицо руками. Лидер Кирин-Тора пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти ее, но заслуживала ли она этого? Да и к чему ей теперь нужна была эта бессмысленная жизнь, когда ее дом, ее сердце уничтожила Орда? Резко вскочив на ноги, волшебница побежала вперед не разбирая дороги. Сквозь мутную пелену слез, заполонивших глаза, она видела мир как смазанное разноцветное пятно. Отчасти это помогало не сойти с ума от охватившего ее отчаяния при виде уничтоженного города.
«Киннди, пожалуйста, только не ты».
К юной розововолосой гномке, которую Ронин предложил взять в ученицы, волшебница привязалась, словно к родной дочери. Ее неиссякаемый оптимизм и искренняя улыбка всегда были невероятно заразительными для всех окружающих, и даже рассудительная и спокойная Джайна не стала исключением. Киннди могла бы стать в будущем прекрасным магом, и даже неумение создавать мана-булочки не стало бы помехой.
Маленькое тельце гномки она нашла среди руин одного из разрушенных домов. Ярко-розовые хвостики выглядывали из-под груды камней, выделяясь на фоне серых, коричневых и черных цветов. На плохо слушающихся ногах Джайна подошла к своей ученице и опустилась рядом с ней на колени. Протянув вперед дрожащую руку, волшебница попыталась перевернуть ее, но сияющее остаточной энергией тело просто растворилось, едва ее пальцы коснулись плеча гномки. Женщина немигающим взглядом смотрела в пустоту, и в этот момент внутри нее что-то сломалось. Она до сих пор винила себя в смерти отца и часто размышляла о том, как изменилась история, если бы тогда дочь заняла место рядом с отцом. Дав в прошлом шанс оркам, что получила волшебница сейчас в благодарность? Она поднялась на ноги и смахнула с глаз слезы. Вдалеке раздались какие-то голоса, и на мгновение в душе Джайны вспыхнул огонек надежды. Но прислушавшись, она поняла, что разговор велся на орочьем. И тогда ярость, которую она ранее удерживала внутри себя, заполонила ее разум, поглотив всю без остатка. Не помня себя от гнева, волшебница бросилась на звук голосов. Вся ее боль и ненависть обрушилась ледяными шипами на орков, высадившихся на Тераморе. Она понятия не имела, зачем они пришли, и на самом деле ей было абсолютно на это наплевать. С невероятным упоением она пронзала острыми осколками льда их тела и смотрела, как с каждой каплей пролитой крови из них уходила жизнь. Но жестокая расправа не принесла мира ее душе, уняв боль лишь на краткий миг. И тогда она ясно увидела свою цель — гибель Терамора может быть оплачена только кровью. Отныне путь волшебницы лежал в Оргриммар…

DRAGON AGE
Победа в войне. Бдительность в мире. Жертвенность в смерти.
Grey Warden // Серый Страж
ваш выбор/скрины ваших героев

---

Желающие бороться со злом объединяйтесь.
Принимаются в реорганизованный орден Стражей желающие посвятить себя благородному делу. Мы боремся с порождениями тьмы, помогаем и защищаем нуждающимся, поддерживаем порядок в мире. Принимаем как воинов и разбойников, так и магов.
Предоставляются курсы боевой подготовки, медицинское страхование и общежитие. Охрана труда – треш. Гарантий жизни и здоровья – нет. Но весело. Развивается научное направление.
Плата - сдельная.

картинка для привлечения внимания

---

В Вейсхаупте не спокойно. Орден Серых Стражей раскололся, как совсем недавно орден храмовников. Может, там тоже какое древнее порождение тьмы стоит во главе. Мы не знаем наверняка, но внутреннее чутьё подсказывает, что дело не чисто.
Буду рад поиграть с "другими предысториями". Поправки в биографии помогу придумать. Приходите. Ввяжемся в приключения не хуже. Мир хочет снова рухнуть, а те кто по идее должен стоять на его страже тоже не слишком крепко стоят на ногах, а то и вовсе шатают миропорядок.
Связь: гостевая, лс, тг.
Грамотность на твердую "4", к каждой запятой не придираюсь. Не пропадай тихо. Пишу может быть не прям быстро, но стабильно, не исчезаю, не игнорю.

---

Ваш пост

[indent] Ради этой встречи он в кои-то веки вырядился броню ордена. Сильверитовый грифон на кирасе сверкал на солнце, походный плащ с эмблемой Серых Стражей скрывал не только его, но и частично покрывал лошадь. Дайлен с интересом поглядывает по сторонам, въезжая в Скайхолд. Люди, эльфы, гномы, даже кунари. Крестьяне, купцы, знать. Стоит отдать инквизитору должное – все шныряют туда-сюда, все чем-то заняты, трудятся на благо Инквизиции.
Прямо за воротами огорожена небольшая площадка, на подобии бойцовского круга. Весьма удобно для тех, кто пришел именно вступить в армию. Новобранцы отрабатывают удары на кукле, кто поопытнее - в спарринге. Среди них Амелл замечает магов и храмовников, и они даже не препираются. Удивительно, учитывая, что совсем недавно они старательно убивали друг друга. И над всеми ними начальствует никто иной как Каллен Резерфорд, не позволяя возможным конфликтам выйти за пределы маленькой арены. Тот самый, что после бунта Ульдреда громче остальных призывал усмирить всех магов. Рыцарь замечает его, сначала впадает в некий ступор, но потом всё же неуверенно кивает. Герой Ферелдена отвечает взаимностью и следует дальше.
— Сидеть, – командует мабари, спешиваясь с лошади. Нора не слишком довольно тявкает, не желая оставлять хозяина в незнакомом месте, но всё же слушается.

[indent] Он хочет забрать бывших подчинённых Кларель в Амарантайн. Собственно, ради них он и помчался в Скайхолд, опасаясь не успеть. Да, они были в Вейсхаупте с Хоук, но та встреча закончилась... ничем. Их и пустили в крепость неохотно, и уехали оттуда со смутными впечатлениями. 
— Добро пожаловать в Инквизицию, Герой Ферелдена. Инквизитор Лавеллан приглашает пообедать. С дороги это, вероятно, не то, что вы бы хотели сделать в первую очередь, но дело не терпит отлагательств, – едва он ступил за ворота замка, как к нему буквально подлетела девушка в золотом платье. — Меня зовут леди Жозефина Монтилье. Я посол Инквизиции.
— Раз Вестник Андрасте настаивает... – Дайлен легко соглашается. Без переговоров нынче некуда. — Прошу, называйте меня по имени, леди Монтилье, или, хотя бы, Командор, – от столь пафосного звания у него сводит зубы с самой первой секунды как него повесили такую ношу. И каждый раз когда кто-то называл его "Героем Ферелдена" хотелось закатить глаза. Лелиана знала насколько сильно его преследовало это желание. Впрочем, и на сегодняшний день оно не исчезло.
— О, простите, господин Амелл. Инквизитор и Вестник – это разные... личности, – посол на мгновение запнулась, но тут продолжила, мгновенно сменив тему. Она говорила что-то про покои, которые несомненно уже готовят для него; про интенданта, к которому он может обращаться по любому поводу; и про ещё множество ничего не значащих вещей, но по которым, наловчившийся в общении с королевскими персонами Страж-Командор легко угадывает ход будущих переговоров. Хоть Инквизиция не может запретить ему забрать Серых Стражей Адаманта, но им очень бы не хотелось, чтобы бывшие подчиненные Кларель покинули крепость. — Инквизитор сейчас подойдёт.
Жозефина говорила об обеде, но на столе не было и завалящей корки хлеба. Лишь карты, свитки, биографии знатных родов Орлея, планы руин. Все что может, так или иначе пригодиться при планировании. Дайлен несколько демонстративно вынимает из ножен клинок и кладет его на стол, рядом прислоняет посох. Он уверен, что за переговорами следят. 
— Рад встрече, лорд Лавеллан. Слухи о ваших дипломатических успехах добрались до Амарантайна, – он закладывает руки за спину, поворачиваясь к Инквизитору. Он ожидает увидеть человека, но и здесь его ждал сюрприз. Ни Лелиана, ни Хоук и словом не обмолвились об эльфийском происхождении первого лица Инквизиции. — Вам удалось примирить идеологических соперников, это впечатляет. Вы преследуете благородную цель. Но Серые Стражи, увы, вам не помощники в этом деле. По крайней мере пока враг активно использует красный лириум.

WORLD OF WARCRAFT
«Subtlety and guile are our best weapons»
Mathias Shaw // Матиас Шоу
original // на ваш выбор

---

— Потомственный наёмный убийца. Шоу, твоя бабка просто огонь.
— Во много благодаря тебе гильдия наёмный убийц Штормграда была преобразована в официальную организацию под названием Штормвиндское разведывательное управление.
— Казни ты не любишь. Твою бабку чуть не казнили, когда она третий раз попалась на воровстве. Настойчивая была женщина.
— Тебе доверяют Ринны. Большое достижение для убийцы.
— Но Ониксия всё равно поимела всех.
— Ты принимал активное участие в расследовании действий Сумеречного Молота в эпоху Катаклизма.
— Во время вторжения Легиона всё пошло сильно не по плану. Ты и твои люди успели выяснить, что Расколотый берег будет ловушкой, но Детерок обыграл вас, обыграл тебя. Демоны держали тебя в плену, пока Детерок выдавал себя за тебя. Но Некоронованные решили эту проблему и выручили тебя.
— Ты принимал активное участие во время войны с Ордой в Кул-Тирасе и Зандаларе. Тут хочу отметить что пейринг – на твоё усмотрение, никто не настаивает.
— А теперь у нас тут проблемы с драконами. Альянс нуждается в своём лучшем шпионе!

---

Мы были друзьями, Шоу. Это ты научил простого каменщика разбойничьему ремеслу. Наверное, тогда нам было весело вместе и казалось, что ничего не омрачит эту дружбу.
Но когда знать решила вытереть ноги о тех, кто восстанавливал наш город после войны, ты не встал на мою сторону. А потом и вовсе приказал убить. Я помню об этом, Матиас. Смерть не причина забыть.

От Ванессы (моя дочь очень, очень тебя ждёт)

Master Mathias Shaw says: Edwin was always a fierce man, but he wasn't always such an angry man.
Master Mathias Shaw says: He could be kind and often remarkably generous. I hope, in the time that you had with him, that kindness still shone through.
Vanessa VanCleef says: Growing up, I always thought if I was just good enough, just strong enough, I could earn that kindness.
Vanessa VanCleef says: When he was killed, when YOU ordered him killed, I lost the chance to ever see that side of him. To prove myself to him.
Master Mathias Shaw says: It is never up to a child to earn their parent's kindness. You don't have anything to prove to anyone, Vanessa.(c)

В свои пятнадцать лет, когда Сторожевой холм пылает веселым пламенем, Ванесса думает, что ненавидит Шоу больше всего на свете. Даже когда тот предлагает ей помочь исчезнуть из Западного Края к чертям собачьим.
Из-за него и короля она теряет все.
Она даже не знает, кого ненавидит больше — Вариана или Матиаса.
Не помогает даже то, что сохранить ее жизнь и жизнь ее людей помогает очередной "лучший друг" Матиаса — Джорах из Лиги Убийц.
Месть подается холодной.
Ванесса уверена, что однажды вернется за головой Шоу, чтобы отомстить за отца и за других погибших.

Джорах тем временем продолжает гонять ее по заданиям и нет-нет, да проскальзывает то, что у Лиги есть свои контакты в одной из таверн Штормграда. Ванесса прекрасно понимает, кто стоит за этими контактами. Но молчит. Молчит, когда Джорах требует от нее хотя бы временного сотрудничества. Она на все соглашается. Но ночами она продумывает свой план мести.

Легион забирает у нее шанс на месть. Вариан погибает, а Шоу... Шоу исчезает, подмененный демоном.
"Скорее всего он уже мертв," — думает Ванесса. Какая разница. ШРУ терпит Некоронованных, знает о них, но они не друзья.
Почему-то ей дерьмово от этой мысли и она вспоминает, как Матиас учил ее метать ножи, или дарил ей игрушечный фрегат.
Когда они с Некоронованными находят Шоу живого, измученного, отпускающего самые сомнительные остроты на свете — она делает вид, что ей плевать. Он старается делать вид, все то время, когда Матиас находится в их Убежище.
"Я не буду с ним работать" — говорит Ванесса.
"Пусть радуется, что не сдох" — говорит она.

Шоу кажется не слишком волнует ее колючее отношение. Он тоже отлично умеет делать вид. Лишь иногда однимает бровь, бросает короткие язвительные остроты. Но даже они звучат почти мягко. И Ванесса не может не чувствовать, что он наблюдает за ней. За ее тренировками. За тем, как она приходит с миссий, иногда в крови и грязи.
— Что, нравлюсь? — скалится Ванесса, шнуруя свои высокие сапоги или ослабляя шнуровку на рубашке. Одеваться скромнее она не стремится.
Шоу усмехается в усы, как будто она строптивая дочь, вернувшаяся с позднего свидания. И почти не говорит с ней об Эдвине.
Ванессу это бесит.

Лед ломается тяжело, медленно. Но Скверна топит его лучше всего остального. На миссиях некогда раздумывать о том, кто прикрывает спину тебе, а кому прикрываешь ты.
"Ты в порядке?" — Ванесса порой оборачивается, только чтобы убедиться, что Матиас не собирается помирать прямо здесь и сейчас.
"Я прикрою." — это звучит лучше, чем "Я тебя простила".

От Андуина:
— Личное пожелание от короля — быть истинным патриотом своей страны, хранить ее покой и трон, пока нужная задница носится неизвестно где.

---

Ваш пост

Информация – значит информация. Два разведчика растворились среди теней. Кристоф не сдвинулся с места. Цеплялся взглядом за фигуры людей, мелькавшие в сумраке. И ведь привыкли же они жить тут, в этом вечно мрачном, полном опасностей лесу, тьму которого не способно было разогнать даже солнце в зените, цепляли за эту жизнь.
Впрочем, кто бы говорил. Закатный Край нынче был немногим лучше. Только вместо сумрачного леса – пожелтевшие поля, вместо воргенов и гигантских пауков – гноллы и штормградские стражники, а в остальном одно и тоже – нищета, голод, ежедневная борьба за выживание.
И разбойникам тут приходилось даже легче чем простым беженцам, которые отчаянно растили честным скудные урожаи, неспособные прокормить даже небольшую семью. Он вот, Кристоф, всегда найдёт чем поживиться и прокормить свой отряд. Ещё не один кабан не ушёл от его стрелы. А благодаря ван Клифам в его жизни ещё и появился как-то смысл, что-то кроме охоты и грабежей.

Эдвин ван Клиф ждал. Его терпение иначе как завидным назвать было нельзя. Впрочем, самому главарю разбойников это терпение не приносило никакой радости. Просто по-другому было нельзя. Он искал свою дочь, а Ванесса отлично умела скрывать следы. Его разведчики, иногда бросавшие на командира виноватые и опасливые взгляды, могли это подтвердить. Впрочем, волноваться им было не о чём, ван Клиф не славился расправами на почве импульсивности, а мысль о том, чтобы поставить в укор собственной дочери наказание кого-то из его людей его голову давно покинула нереализованной. Тут нужны другие методы. Эдвин предпочитал учить свою дочь выживать, командовать и преодолевать трудности, а не пытался посадить под замок. Но иногда она всё-таки его удивляла.
«Что же тебе могло тут так приглянуться, Несс?»
И в этот момент сквозь кусты почти бесшумно проскочил встревоженный разбойник.
— Босс, у нас проблемы.

Арнес лежал на земле и большую часть его мыслей занимали попытки не поддаться панике. Проклятье, он же держался скрытно, не покидал теней, ни одна веточка не хрустнула под его ногами. Как они его обнаружили? Только теперь это было неважно, теперь над ним нависала грозная фигура самого короля Штормграда, старого врага, не знавшего пощады ни своим, ни чужим.
Лоб покрылся испариной, челюсть предательски дрогнула. Арнес не хотел умирать едва разменяв третий десяток, да он вообще не хотел умирать. Наверное, придётся говорить. Разбойник тяжело сглотнул и едва открыл рот.

Но вместо его невнятных оправданий сумрак леса прорезал уверенный, сильный голос человека, в котором не было ни капли страха.
— Я бы не стал торопиться с расправой, король. – В последнем слове не прозвучало ни грамма почтения, наоборот, говоривший словно пренебрегал всей субординацией. В лесу мелькнули силуэты вооруженных людей. Разбойники держались рядом, рассредоточившись полукругом. А впереди стоял высокий черноволосый мужчина, в его зеленых глазах горел огонь. Он крепко прижимал к себе левой рукой молодого парня в форме штормградского стрелка, к горлу пленника был приставлен короткий кинжал.
— Сейчас мы на равных.
Пленный стрелок слегка трясся, его глаза бегали, казалось он бледнел на глазах. Явно не верил, что выйдет из это передряги живым.
— Готов обменять жизнь на жизнь?

Ситуация раскалилась до предела и влезать в неё решился бы только смертник, но Кристофу смелости всегда было не занимать. Доклады ложились на стол всегда вовремя и несмотря на ни что. Только за сегодня он уже второй раз отрывал босса от действительно важных разговоров.
Светловолосый разведчик вышел из кустов, в руке он сжимал лук, тигр шёл за ним след в след.
— Босс. Вернулись разведчики. В поселении дым. Местные упоминали в разговорах пленников.
Эдвин чуть скосил взгляд. Кристоф держался хорошо. Может, очень хотел упасть в обморок, но держался. Ценный человек.
— Решай быстро, Ринн. У меня нет на тебя времени. 

MARVEL
Come over and start up a conversation with just me (c)
Michelle Jones-Watson // Мишель Джонс-Уотсон
Zendaya

---

Мишель «Эм Джей» Джонс-Уотсон (англ. Michelle «MJ» Jones-Watson) — одноклассница Питера Паркера и ученица Мидтаунской школы науки и технологий.
"А ты чего здесь? Тебя вроде не наказывали.
О, я знаю. Просто рисую людей с тяжелой судьбой."
― Андре Уилсон и Мишель Джонс.
Замкнутая, умная и саркастичная — пожалуй это основные характеристики, которые можно дать Мишель при первом знакомстве. Для меня Мишель необыкновенная. Она идеальная вторая половина, которая разделяет все мои интересы и способна улучшить любое мое изобретение. Открывает для меня мир другой литературы и мне нравится соревноваться с ней в различных дисциплинах. Всегда есть ощущение, что она даже "сражается" не в полную силу, что обижает моего внутреннего ребенка. Наши отношения начались в Европе, а вот закончились очень быстро по прибытию в Нью-Йорк, ведь Мистерио решил меня рассекретить. События потом сменялись с огромной скоростью. Так что сказать, что мы даже полноценно перешли от дружбы к отношения нельзя. Сейчас я присматриваю за Мишель и так часто бываю в кафе, что она уже считает меня извращенцем. И опять же не забывает прикалываться.

---

Связь через лс на форуме.Очень сильно жду ! Не требую активной игры и посты каждый день. Спокойная игра. Главное чтобы было вдохновение на персонажа.Вариантов для игры множества не только между нами, но тут много персонажей из нашей Земли и еще паучки бегают ) 
Если не смотрели фильм, то https://marvelcinematicuniverse.fandom. … шель_Джонс вот тут по ссылке в принципе со всей информацией можно ознакомиться и этого будет достаточно. Остальное наша фантазия.

---

Ваш пост

Желтые такси, до которых так и не дотрагивались редко падающие снежинки с неба, с высоты сто двадцать метров были похожи на игрушечные. Наверное, в жизни каждого мальчика были подобные. Одна из таких хранила воспоминания первых дней жизни вместе с тетей Мей. Я был вручен ей органами опеки в какой -то такой же зимний день. Шесть лет. Не тот возраст чтобы помнить лица родителей или свою комнату в другом доме, но смотря на эту машинку я всегда словно опять переносился в тот день, когда я ощутил ее объятия. Именно те, что человек ищет всю жизнь, наполненные сжимающей до боли сердце теплотой и запахом яблока, исходившим от копны ее рыжих волос. Это был день, когда я понял что не одинок, даже до конца не зная определения этого слова. Я помню ее глаза, наполненные слезами и слова, что теперь мы не одиноки. Мы. С того дня всегда были "мы". В тот же день она взяла меня за руку, и мы пошли за продуктами. Ее рука крепко сжимали мою ладошку, даря тепло, и сжимала так крепко как будто я мог исчезнуть в любую секунду. Как и я боялся, что может исчезнуть она, сосредоточив все свое сознание на ее ладони. Ведь были друг у друга только Мы. Она отпустила меня всего на секунду, а после вручила небольшую пластиковую коробку с машинкой, изображающей точную копию нью-йоркского такси. Символа этого города. Сегодня казалось, что с исчезновением этих такси исчезает и сам дух Нью-Йорка. Я поднял глаза, видя, как она отсчитывает копейки в кошельке. Она пожертвовала своей молодостью, своей семьей и своей жизнью, чтобы воспитать меня.
Один шаг. Я ощутил невесомость. С каждой секундой земля была ближе. Мое чутье, в которое так верила она, теплилось где-то в животе, растекаясь по телу вместе с возрастающей тревожностью. Я поднял руку, выпуская паутину в ближайшее здание. И еще одну и еще. Я летел по Тайм Сквер, зная что мое лицо больше не появится на каждом экране. Это место, освещенное тысячью огней сгубило меня из -за Мистерио. Он сделал последний ход которого я не ожидал, ведь я был достаточно наивен и испуган и даже не мог предположить подобный исход. Я убегал от ответственности, возложенной на меня. Я убегал от боли и сожалений, вымещая все что мог на тех, кто причинял боль слабым. Мистер Старк был бы не доволен. Я выплескивал утрату привычной жизни на тех, кто думал, что может отнять что-то дорогое у других и остаться безнаказанным. И я наказывал. Я знал, что другие Питеры Паркеры поверили в меня, поделились своей болью, и я старался следовать нашему общему кредо. Но прошлое черной паутиной опутало душу и мысли. Я не убивал, но и мягким мои приемы не назвать. После всеобщего забвения исчез из Квинса и дружелюбный сосед. И в чем-то в словах Джей Джона Джеймсон таилась правда. И кроме кредо мне необходимо было разработать мой закон. По каждому возможному сценарию. И вернуть того самого дружелюбного соседа человека-паука, ведь каждый день я вижу что город нуждается в таком. Но за полгода я далеко не продвинулся,  барахтаясь в своей собственной трагедии. Каждый такой фрагмент в жизни Питера Паркера привела его к тому, чтобы стать правильным героем, но ведь мы все еще люди и не может сделать что-либо в одну лишь секунду. Нужно время. И много времени. А может и вся жизнь пройдет в таком состоянии.
Я спрыгнул на тротуар в небольшом переулке, спугнув пару мужиков от девушки. Иногда приятно, что не нужно ничего делать, а слава бежит впереди тебя. И может даже слава "убийцы" помогает. И, серьезно, только вечереет. Не рановато ли преступники сегодня вышли на улицы города? А потом пошел типичный вечер человека-паука:  прошелся и дал пять какому-то парню, с другой стороны улицы мне крикнули, что я такой же преступник, как и Мстители. Люди быстро забывали хорошее, виня всех нас в наличии пришельцев и разрушении города. Вернул кошелек даме с собачкой. которая злобно меня облаяла. И я не про собачку. Прикрепил паутиной к зданию мелкого наркоторговца. Но это уже детали. Такси остановилось напротив меня, и я открыл дверь весьма симпатичной девушке, которая осмотрела меня с головы до ног и немного высокомерно сморщила носик. Что же., если Гуччи или Армани сделают для меня высокотехнологический костюм или хотя бы  коллекцию в честь меня, то я с удовольствием примерю, а пока лишь мое умение шить. И я могу сказать, что очень стараюсь. И скучаю по Карен. И немного по пугающему режиму мгновенное убийство.
— Эй, очнись и дверь закрой, паучок — жителей Нью-Йорка нельзя чем-то удивить. Электрический мужик? Человек из песка? Лишь бы не мешали купить утренний, обеденный или вечерний кофе. Если между дряхлой бабулькой и ее утренним кофе в Нью-Йорке встанет пришелец, то она его до смерти забьет палкой. Вообще, наверное, это большая проблема, определенный вид зависимости все-таки. Интересно как бы выглядели подпольные кофейни в случае запрета на такое потребление? Тайные ходы города времен сухого закона были бы вскрыты немедленно.
— Прошу прощения, хорошей дороги — В ответ я услышал вздох и ворчание. Я посмотрел в свое отражение в затемненных окнах такси. Вот еще одно воспоминание, которая хранит игрушка в моем новом доме. 
Я, издавая смешные звуки, катал новую машинку по небольшому столу в нашей с тетей однокомнатной квартире где было то место для двух кроватей и этого стола. И крошечной кухни, в которой тетя Мей пыталась сварить идеальные спагетти, бегая из одной стороны кухни в другую и разговаривая с подругой на итальянском, стараясь контролировать каждую минуту процесса. В те минувшие дни я еще понял, что генетика решает многое, но определенно не талант в кулинарии. Спагетти тети всегда были или сырыми, или слипшимися, или переваренными. Мне кажется, что если бы итальянское правительство их увидело, то ей бы вынесли пожизненный приказ не приближаться к Италии. О, стереотипы подъехали. Впрочем, всегда находился рецепт сделать все вкусным: томатная паста и огромное количество сыра. Теперь, когда приходится готовить себе самому в моей квартире, если комнату одновременно кухню и гостиную и рабочий кабинет можно назвать полноценной квартирой, то пусть будет так, я все свои "шедевры" щедро приправляю данным способом: много томатной пасты и сыра.
— О, черт, я же опаздываю — Время кофе. Каждый день в одно и то же время с той же самой заготовленной речью, что хранится в карманах брюк я прихожу в это небольшое кафе. Спрыгнув в переулок, распугав всех крыс Нью-Йорка отличающихся тем же ворчливым характером, что и каждый житель этого города. - Надеюсь, что вы не тренируете черепашек-ниндзя в какой-то подпольной лаборатории. Это уже будет слишком даже для нашего Нью-Йорка. — Я подбросил портфель, прикрепляя его повыше к крыше дома. Как-то привязал к мусорному баку и крысы прогрызли мой рюкзак, и джинсы, и рубашки. Я отвернулся от рюкзака и услышал голубя. Повернувшись, я увидел, как он уселся на мой рюкзак.
— Отлично. Надеюсь, что вы не научились прогрызать еще вещи – я завернул за угол, входя в небольшую уютную кофейню с очень черствыми пончиками, которая была непривычно заполнена. Я встал в очередь, и неожиданно оказался прижат к впереди стоящей девушке животом какого-то здоровенного мужика. Серьезно? Кофе? Как его сердце вообще умудряется еще работать? – Простите, меня тут, я вас, в общем да. Он меня, я вас, как бы вот так очень все плохо из-за глобализации – Девушки кивала, но мое паучье чутье кричало, что скоро я получу пощечину, так как в очереди людей прибавлялось и я умудрялся как-то еще сохранять между нами миллиметры. Что за шампунь у нее? Корица? Бывают шампуни с таким запахом. Впрочем, мужчина позади меня явно не стеснялся, он был так близко, что в такой ситуации я бы уже попросил мужчину за такую нашу близость угостить меня хотя бы завтраком как приличного человека. А вот девушка впереди меня точно, зная любовь американцев к искам, уже набирает сообщение своему адвокату. Я чуть стал боком, чтобы избежать возможного неприятного инцидента. Я не извращенец. Просто полгода полного одиночества.  К тому же мне была нужна лишь она.
— Эй, извращенец – Я, наконец, увидел. Мишель. Как всегда немного ироничная улыбка. Она всегда смеялась над этим глупым миром. Этот мир ее недостоин. Как и я. Я никогда не уходил из ее жизни или жизни Неда. Всегда присматриваю, когда они вечером возвращаются домой. Возможно, за ней я смотрю чуть больше, но не более, и в окна я не подсматриваю почти, просто присматриваю временами чтобы убедиться что в доме никакого пар... Просто что никто не залез в ее дом. Я себя убедил, что это разные вещи. – Твой кофе как обычно
— Это она шутит так, я не…— Я решил просто не договаривать, а то как обычно мои объяснения только ухудшат ситуацию. А сейчас мне можно к ней. Получить свою дозу внимания.  Лицо как всегда так и лучится "радостью". Впрочем, с учетом «Страна приливов» Митч Каллина за ее стойкой, то откуда взяться радости – Я тут всегда покупаю. Даже деньги на счете – Она усмехнулась.
— Ты должен уже пятьдесят баксов. Нед уже ушел. – Я кивнул. Как все в ее стиле.Вообще пора было уходить, а то в очереди зрело недовольство. Но мне были нужны эти минуты, чтобы просто чувствовать себя еще и просто человеком.
— Отличная предновогодняя книга. – Я взял кофе и продолжил смотреть на нее, замечая каждые изменения. Сегодня пучок выше чем обычно. Да, я больной. Я бы так и смотрел на нее, но она помахала мне и указала пальцем на дверь. Да, точно извращенец, какие еще мысли могут быть про меня. Я смог выбраться из кофейни на свежий воздух, взглянув в последний раз на стойку. Я скоро вернусь, чтобы проводить ее – одна из немногих мыслей, что держала меня на плаву. Телефонный звонок испугал меня, и я пролил очередной долг на свою куртку. Я взял телефон, услышав безумный вопль о том, что я не сдал фотографии преступника человека – паука и срок мне до 07:00 завтрашнего утра. Вот черт, это же один из видов моего небольшого дохода пока я не поступил в университет и не нашел работу в какой-то лаборатории.
Схватив рюкзак, и попытавшись вылить в себя хоть пару капель из кофейного стакана, я перебрался на несколько зданий подальше от кофейни, но не так далеко чтобы не вернуться ровно через один час и пятьдесят три минуты, чтобы проводить ее до дома. "Она ведь точно идет домой?" Ночь по чуть-чуть спускалась на город. Преступники должно быть едят яичницу на ужин как остальные люди едят ее на завтрак перед выходом на работу. Самое время поделать фото 3ДЖ, ведь в любой момент придется сорваться с места. А чек от этого злого скупого человека очень мне нужен. И неплохо бы пару видео снять для какой-нибудь платформы.
Паутиной прикрепив камеру, я начал прыгать перед ней, стараясь сделать наиболее эффектные кадры. В какой-то момент возникло паучье чутье. Не сильное, но определенно вызвавшее волнение на примерно 1 процент. Я услышал звук закрывающейся двери на крыше. Тихие шаги. Чувство волнения нарастало. Я схватил камеру, по глупости подписанную моим именем, и начал обходить территорию. Человек стоял на краю крыши. Опущенные плечи и сгорбленная спина. От него исходило чувство потерянности и безысходности. Очень знакомое чувство. Оно не оставляет меня стоит взглянуть с крыши любого дома и увидеть ряды желтых маленьких такси.
— Эй, привет – Я чуть вытянул руку, готовый в любой момент выпустить паутину и схватить его. Спасать всех кого только могу – Знаешь, на краю опасно – «Молодец, Питер, а то он не знает» — Я могу чем-то помочь?

LETO V PIONERSKOM GALSTUKE
"— Хорошим человеком стала. Истеричности и глупости ей, конечно, не занимать, но в целом..." (ОЧМЛ, глава 5)
Maria Sidorova // Мария Сидорова
Yuliya Peresild

---

Маша Сидорова — человек, чуть не испортивший жизнь Володе и Юре. Тогда, в "Ласточке", ещё в далёком 1986 году была влюблена в Володю, потому и следила за каждым его шагом. Узнав о том, чем же таким "особенным" занимаются вожатый и пионер, поспешила рассказать об этом другим, но... девочке никто не поверил.
У Маши есть сын Дима, и это, наверное, самая большая ирония судьбы, которая могла с ней приключиться. Сын влюблён в мальчика Толю, и Маша периодически пытается истерить по этому поводу. Больше всех достаётся Володе — она думает, что только Давыдов может сделать с этим хоть что-то. Переубедить, заставить стать нормальным или хотя бы обратиться к врачам. Она ищет заговоры и связывается с психиатрами, скандалит и срывает с места Володю, но пока всё безуспешно.
Маша работает продавцом у Ирины — ещё одной вожатой из "Ласточки". Та смена крепко переплела судьбы всех присутствующих в лагере. По праздникам они собираются за одним столом, общаются, дружат и даже приходятся крёстными своим детям.
О характере Маши вряд ли можно говорить очень долго. Его очень хорошо раскрывает ситуация с сыном. Женщина мечется, словно птица в клетке, но понимает, что теперь уже точно не сможет ничего сделать, сколько бы не старалась. Времена сильно изменились. Хоть Харьков 2007 года и нельзя назвать особенно толерантным городом, но всё же это не Советский Союз с его законами и предрассудками.
Она одна остаётся с Володей, когда от него отворачиваются мнимые друзья. Она помогает их с Юрой воссоединению и пытается активно участвовать в их личной жизни. Её неприязнь в течение жизни постепенно сменяется принятием. В некотором смысле женщина переступает через когда-то созданные для себя принципы.

---

Сразу скажу насчёт внешности: я не силен в российских актёрах, а Юлию Пересильд выбрал только потому, что с Бичевиным они играли в одном фильме, и кадры оттуда — это практически кадры из несуществующей экранизации ОЧМЛ.

Просто посмотрите! Здесь должно стать понятнее, о чём я)

Володя и Маша на том самом концерте Юры в Харькове:

Володя и Маша во время ссоры с её сыном:

Володя и Маша в ресторане с Юрой:

Хотелось бы отыграть сцены с Машей из второй книги, "О чём молчит ласточка". Мы с Юрой будем готовы и на ту самую прогулку по Харькову, и на совместный поход на "Призрака оперы". А я обязуюсь медленно, но верно растапливать лёд и менять отношение Маши к собственному сыну. Беситься, но всё же не сходить с этого сложного пути. В планах поиграть и флешбеки из первой части, "Лето в пионерском галстуке", особенно воссоздать ту атмосферу лагеря.
Не особенно надеюсь найти игрока на эту роль, уж очень она специфичная и узкофандомная, если можно так выразиться. Поэтому и требований немного: знание сюжета книг, какая-никакая грамотность в постах и просто желание поиграть по этому произведению.
И я, и Конев будем рады, если кто-то отыщется.

---

Ваш пост

Размытые образы, тающие, словно туман, негромкий голос откуда-то издалека. Кто-то звал его, протягивал руку, лучезарно улыбался. Сквозь дымку пробивались солнечные лучи. Он щурился и привычным тычком поправлял очки. Оборачивался, подслеповато глядя по сторонам, но не понимал, откуда этот голос. Всё расплывалось, и рука, стоило протянуть к ней свою, исчезала. А следом слышался смех. Родной, тёплый, такой приятный, что хотелось этот смех обнять. Прижать к себе и никогда не отпускать. Но цвета потускнели, и вместо своего имени он услышал нарастающее: "Ты прекрасен. Ты такой... грязный!"

Вздрогнув во сне, Володя, ещё сам того не зная, скинул с кровати подушку и прижался затылком к матрасу. Там, в его сне, голос Игоря требовал не брать трубку. Требовал. Угрожал. Молил. Его руки были везде. Его слишком много. И тут — будто спасение — звонок телефона. Настойчивый, раздражающий, такой противный, что сначала Давыдов поморщился и только после открыл глаза. Реальность вернулась к нему не сразу. Телефон не переставал вибрировать где-то совсем рядом. Он попытался произнести имя собаки, но слова застряли в пересохшем горле.
Брагинский сначала ругался, потом беспокоился... От него удалось отвязаться довольно быстро, и только после этого Володя увидел больше десятка пропущенных. Маша. Он резко сел на кровати, о чём тут же сильно пожалел. Голова одновременно заболела и закружилась, а по спине будто опять полоснули. К чёрту спину! Он... Почему он уехал? Почему не остался, почему не подошёл к сцене? Ведь там был Юра. Закрыв глаза, которые нещадно жгло от неснятых вовремя линз, Давыдов уронил тяжёлую голову на ладони и застонал. Придурок. Какой же он придурок. Испугался? Только теперь к нему пришло осознание, что он всё упустил. Снова. Вчера он снова видел того, кого любил всю свою жизнь. О ком так старался забыть в последние годы, чтобы не делать себе ещё больнее. Подтянутая фигура, посерьёзневшее лицо. Юра Конев больше не был тем хулиганом из лагеря. Успешный, красивый, статный, он руководил целым оркестром. Володя вспомнил его руки.
— Надо что-то сделать, господи, Давыдов, очнись уже, — то ли уговаривал, то ли ругал он себя вслух.
Маша. Снова Маша. Только теперь не та, что чуть не сломала им жизнь, а та, что могла помочь. Как странно, ведь он совершенно не желал становиться ей другом. Да даже знакомым! А теперь... Впрочем, Володя давно перестал удивляться тому, что происходит в его жизни. Вся сплошь она была такой серой, что только Герда казалась в ней светлым пятном. Иногда — визиты к матери, но теперь всё реже из-за работы. Про Игоря не захотелось вообще больше думать. Он вспомнился лишь в душе, когда по привычке мужчина сначала открыл кран с холодной водой, подставив спину, и с криком выгнулся, оперевшись ладонями о стену. Но выдержал и сделал горячее. Он готов был простоять здесь ещё очень долго, но во всё ещё свинцовой голове роилось слишком много мыслей. Грязный. Дурак. Опять упустил. Где искать? Зачем? А нужен ли он?..

— Владимир Львович, подождите, тут... — секретарша Лера словно почувствовала, что он хочет сбросить вызов — о работе думалось сейчас в последнюю очередь, и затараторила виновато: — Тут Юрий Конев. Говорит, что насчёт "Ласточки".
— Чего? — На мгновение Володя снова ощутил себя во сне. Может, так оно и есть?
Медленно оглядевшись, привыкший всё просчитывать, он понял, что уже не спит, неверяще усмехнулся и тут же нахмурил брови. Нет, так не бывает. Он сел и открыл было рот, но забыл, что именно хотел сказать. И хотел ли.
— Юрий Ильич, — ещё тише сказала Лера, — он оставил свой номер.

Сухие и на первый взгляд ничего не значащие цифры смотрели на Володю с экрана телефона. А он никак не мог заставить себя даже поднять руку, чтобы набрать номер. А что если... Что если это чья-то злая шутка? Но ведь звонили на работу. И это тихое Лерино "Юрий Ильич". Его так сильно сковал страх, что невозможно было поверить: несколько минут назад Давыдов в спешке собирался в филармонию, продумывал маршрут, надевал этот ужасно натирающий след на спине свитер. Всё случилось как-то очень резко. Он шумно вдохнул и наконец-то набрал номер.
— Юра? — не веря самому себе, хрипло спросил он.
— Алло?
— Юрка...
В одночасье в него вдохнули жизнь. Хотелось прокричать в трубку: "Юра, Юрочка, как же я ждал тебя!", "Наконец-то я тебя услышал!" — столько всего сейчас крутилось в мыслях, но Володя сдержался и сильнее сжал телефон в руке. Цеплялся. Не верил, не мог поверить в то, что такое случилось.
— Ты... Где ты? — какой глупый вопрос. Почему вообще на него обязаны были отвечать на том конце?
Давыдов судорожно сглотнул и попытался нашарить очки где-то под одеялом — он нередко оставлял их здесь, когда читал до утра в бесполезных попытках уснуть без снотворных. Зачем ему сейчас очки? Наверное, нужно было занять руки. Понять, что всё это реально. Что где-то там по-прежнему есть Юра. Его Юрка, пусть и такой взрослый.

WORLD OF WARCRAFT
Everybody got a price 'round here to play, Make me an offer, what will it be?

Mathias Shaw // Матиас Шоу
orig, as u wish

---

Знайте, есть такая фраза “А дальше все как в тумане?”  Так вот. Мне кажется, что у нас было все примерно так же.

Скажу честно, мне всегда казалось, что ты мутный тип. Но не той степени мути, что я. Мы оба в свое время заварили много каши и прошли всякое д… то, что не тонет. Но! Ты почти сразу словно был априори лучше и «хорошим». А а я таким не являюсь. Вопрос времени или константа — посмотрим увидим. Ведь ты глава управления, что регулярно спасает корону и мир, а я… так. “Капитан без корабля” (кого же это напоминает?), вечный пьяница и любитель искать приключения себе на одно место. Я не знаю, почему мы стали в свое время так часто цапаться языками. Ладно я то, способный от скуки устроить драку… Но ты. Такой весь из себя важный, секретный, ответственный и незаменимый. Я не понимаю, как так вышло, что мы в целом смогли иметь возможность именно что безобидно собачиться по поводу и без. И я вообще не понимаю, как так вышло, что мы стали даже отчасти командой. Но! Это не повод порой подмечать, что из нас двоих рыжее я, ведь “Возраст дает свое, седой лис”. А возраст или работа, ведь его Величество Андуин опять что-то сделает — мелочи, не играющие особой роли. Правда, выпив снова лишнего, я не могу не отметить того, как она тебе идет. Правда сказав это, на утро я буду делать снова вид, что ничерта не помню. Даже если помнил многое.

---

заявка в пару: да

---

Это серьезное задание

Flynn Fairwind says: You need any help? Tips? I've disabled a few traps before.
Master Mathias Shaw says: Are a few mystical masks too much for the infamous Flynn Fairwind?
Flynn Fairwind says: While your concern is touching, it'll take more than a few creepy masks and angry stone golems to get the best of me.
Flynn Fairwind says: Come to think of it, an angry stone golem sounds like my last ex.
Master Mathias Shaw says: Can we stay focused? I'm almost done with the last set of traps.
***
Master Mathias Shaw says: We proceed quickly and quietly. Emphasis on quietly.
Flynn Fairwind says: You won't even know I'm here.
Master Mathias Shaw says: And we don't. Touch. Anything. Do you understand, Captain?
Flynn Fairwind says: You're coming in loud and clear, mate. How about— Wait...
Flynn Fairwind says: Did.. Did that golem just move?
Master Mathias Shaw says: I think you might be right, Captain. <Name>, we should check it out.
Flynn Fairwind says: Yep! Definitely moving!
Master Mathias Shaw says: Take it down!
***
Master Mathias Shaw says: This is a serious mission, Fairwind.
Flynn Fairwind says: I am being serious. Have you met my friends? Madness might be an improvement. And the tentacles, in some cases.
Flynn Fairwind says: Say, are we allowed to make any additional withdrawals from the treasury?
Master Mathias Shaw says: Captain Fairwind.

Если же серьезно, то я пишу это, потому что шутка вышла из под контроля. Потому что если не я, то сделают за меня, а потом все равно будут требовать с меня. Заявка пару, но, как я понял, Ванесса мне уже уши прожужжала о том, что в прошлом (которое у нас может меняться), между тобой и Эдвином бегали какие-то искры (если зацепишься за идею — я не против. У нас тут в целом все хеды обсуждаемыми и вечный «О Я ПРИДУМАЛ»)
Вообще, все ребята в касте будут ждать нашего агента 007 уровня Всея Азерот. Я не буду к себе привязывать и тем более активно навязываться. Но если ты и сам хочешь поиграть в “а давай” и “что если”, да вместе со мной подумать, как эти два рыжих лиса умудрились найти  что-то в друг друге — велком в гостевую, лс, телеги, почты, аськи, скайпы. Поскалим друг другу зубы?

P.S.
Привожу буквальный диалог:
Пиши заявку.
Нет. Ко мне никогда не приходят.
Пиши! И еще накидай гифок! Со звездочками, блестками и салютами!
…. А ВОТ ЭТО Я СДЕЛАЮ ТОЧНО.

Дошутились

Подводя итог:
Не садитесь делать картиночки с блесточками. Это приводит к последствиям.

---

Ваш пост

Флинн нежился в объятиях Морфея. Он уже и не вспомнит, где впервые услышал такое выражение, но и поныне он с пеной у рта может (особенно напившись) доказывать, что Морфей — это самая чудесная женщина в Азероте и у нее просто так странно склоняется имя. Потрясающая. Не отказывающая. Порой пугающая до мурашек. Но а сейчас… сейчас дарующая такое приятное тепло и покой. Без звона в голове, без почти ставшей родной качки под ногами. Без лишних шумов… О да, они конечно были, но за годы, проведенные на палубах, да кабаках, Фэйервинд чудесным образом научился порой словно отключать свой слух от лишнего. Конечно, порой это “лишнее” было именно что “ЛИШНИМ” в кавычках. Но это будет проблема Флинна с похмельем. Этот же… видел прекрасные, дивные сны. О роме, что лился золотыми реками. О ветре, что дует в паруса и путает волосы. О блеске камней и монет. О прекрасных девах, в глазах которых можно утонуть, спутав с теми глазами, что ниже… Или наоборот? Не важно. Не важно. Ведь, словно очарованный песнью сирен, он все глубже и глубже проваливался в эти сны о прекрасном… Чтобы, в итоге, быть разбуженным, Самым. Наглым. Образом.
В следующий миг почти сразу произошло два действия. И одно из которых обязательно приводило либо к драке, либо просто к подзатыльнику. Вскочив и достав с пояса пистолет, он, не целясь, выстрелил в потолок, в то время как с губ, срывалось такое уже привычное:
– ТЕЛ, ЧТО ТЫ ТУТ ДЕЛАЕШЬ?!?!?
Ошарашенно смотря в сторону… не-Телии??? и понимая, что драки нет???, Флинн во все глаза уставился на знакомого незнакомца. Открыв рот и закрыв его, мужчина почесал все еще чуть теплым после выстрела дулом висок. Выхватив предложенный кувшин, от которого так знакомо пахло Лордеронским ламбиком, из рук какого-то красноглазого, он, сев и хватаясь за резко начавшую болеть голову, выпил его залпом, ставя кувшин аккуратно на стол. И лишь теперь его смятенный взгляд стал проясняться. Медленно обведя взглядом таверну и поняв, что она ему напоминает кое что отличное от того места, где он пить начинал, он снова встал. Сел. Мыча запустил руки в волосы и, все же поднявшись, почти не шатаясь, (словно его задачей было казаться “трезвым”) решительно пошел в сторону выхода из таверны. Резко открыв дверь, он, пройдясь по помостам, замер, смотря на открывающиеся виды. Солнце, словно на зло, ярко светило в глаза. Блики прыгали по спокойным волнам в бухте, словно самые настоящие зайчики. Порой ветер нес не только запах соли, но и запах стоялой воды вперемешку с водорослями. В общем, воняло тут почти как в том месте, где он начал пить. НО! Почти тут слово ключевое. Достав из своего пиджака новомодные часы, Флинн некоторое время задумчиво и непонимающе пялился на стрелки, а после повернул голову в сторону рядом стоящего. Или стоящей. Ему не важно было, кто стоит рядом. Важно было начать говорить, чтобы запустить постепенно мысленные процессы… Что было… тяжело.
– Итак… Ик, — подняв вверх указательный палец левой руки, он раскрыл ладонь, начиная загибать пальцы. —  Вопрос первый. Какого импа я в Пиратской Бухте, если пить я садился в Вольной Гавани? Вопрос второй. Какой сейчас день? Ибо если я опять пробухал неделю, мне конец. Вопрос третий. Там в таверне же не один я видел странного красноглазого хера? Вопрос четвертый. Ты же точно не есть тот красноглазый хер?
Снова икнув, Фэйервинд, пошатнувшись, подошел ближе к краю помостов. И. медленно сползая вниз, сел на край, свесив вниз ноги. Нащупав под полами плаща флягу, он почти присосался к ней, чувствуя столь нужную и приятную воду, казавшуюся сладкой. Но она быстро кончилась. И этого было мало. А еще было жарко. Скинув с себя плащ и сняв ботинки (запах из которых уже скоро мог стать оружием массового поражения), Флинн пустым взглядом смотрел на воду. Пока не заметил там движение.
– О! РЫБКА!
Не думая, ибо думать сейчас было тяжело, он просто с пирса как был сиганул в воду, даже не надеясь поймать рыбину. Скорее, ему просто нужно было взбодриться. А еще хоть немного избавиться от запаха пота, рома, эля и прочих алкогольных напитков.

THE HUNGER GAMES
Это война, Китнисс. Здесь ничего личного. Кто-кто, а уж ты-то должна знать.
Gale Hawthorne // Гейл Хоторн
Liam Hemsworth
     

---

Жизнь в отдаленных от Капитолия Дистриктах трудна. Особенно тяжко приходится в Двенадцатом, где каждая вторая семья страдает от голода и нищеты. Гейл был рожден в такой семье. Старший сын, который после смерти отца – единственного кормильца и добытчика,  просто обязан взять на себя роль защитника матери, двух младших братьев и одной младшей сестры.
Мы познакомились, когда Гейлу было всего четырнадцать лет. Два ответственных за жизни близких безрассудных подростка отправились в лес на охоту. И в тот момент судьбы наши переплелись. Сначала мы были просто напарниками по охоте, ведь какой еще тандем в мире может быть лучше, чем прекрасная лучница и восхитительный мастер по ловушкам? И чем больше времени мы проводили вместе, тем больше сближались, становились настоящими друзьями. И в любой непростой ситуации Гейл помогал моей маме и Прим.
Гейл добрый, смелый и решительный юноша. А еще в нем присутствует капля (огромная капля) бунтарства. Ну и удача действительно была на стороне Хоторна, раз ему удалось избежать участия в Голодных Играх, хотя имя его было вписано сорок два раза.
После завершения семьдесят четвертых Голодных Игр многое изменилось. Мы с Питом повлияли на ситуацию в Панеме, за что теперь приходится расплачиваться всем нам.

---

заявка в пару: нет

---

Итак, ситуация дикая, но она такая, какая есть. Наш сюжет разворачивается после того момента, как Китнисс на Квартальной бойне запустила стрелу в силовое поле и началась непонятная суета. Гейл выводит часть жителей Двенадцатого Дистрикта в лес за несколько минут до бомбардировки. Китнисс попадает в лапы прекрасного президента Сноу. Пита вытаскивают с арены и теперь ему нужно быть символом восстания. Делайте с этой информацией все, что только хотите ахахахаха
Мы можем оставить любовный треугольник между Питом-Китнисс-Гейлом, а можем остановиться только на дружбе, хотя с треугольником куда интереснее.
Но в любом случае, весь наш женский коллектив требует хорошей концовки для Гейла, ведь он тоже сладкая булочка, который заслуживает спокойной и счастливой жизни. Пусть найдет себе какую-нибудь красотку во втором Дистрикте после завершения войны и уедет с ней жить в Лондон куда хочет.
Ты приходи, нам без тебя никак! Найти меня/нас можно в гостевой. У нас активный каст! Мы тут все хорошие, дружные, примем тебя как родного! Обласкаем и обцелуем ♥

---